Летом 1996 г. сумма доказательств виновности Пьетро Пачиани обогатилась показаниями нового и довольно неожиданного свидетеля. Таковым оказался Джузеппе Згангарелла (Sgangarella), выходец из Салерно, изнасиловавший и убивший во Флоренции 8-летнюю девочку. Помимо этого преступления, за совершение которого Згангарелла получил пожизненный срок, его подозревали в убийстве проститутки Анны Мильвы Маттеи, найденной задушенной 29 мая 1994 г. Её не только задушили шейной косынкой, но и попытались сжечь кровать, на которой лежало тело. Пожара, к счастью не случилось – тлевший матрас затух и к приходу в квартиру Маринелы Тудори, подруги убитой, опасности уже никакой не представлял. Интересно, что преступник убил не только Анну Маттеи, но и её кота, что свидетельствовало о крайнем ожесточении нападавшего. Впрочем, обвинение Згангареллы в убийстве Анны Маттеи доказать не удалось, и оно так и осталось в области предположений.

Случай с убийством Анны Маттеи формально считался нераскрытым, но он привлёк внимание Микеле Джуттари тем, что погибшая являлась сожительницей… Фабио Винчи, сына Франческо Винчи. Да-да, того самого из «клана Винчи», которому в настоящем очерке отведено немало места. «Сожитель» в данном случае следует понимать как синоним слова «сутенёр», именно в таком качестве Фабио Винчи «сожительствовал» с погибшей, которая, вообще-то, годилась ему в матери (Анна Маттеи имела двух взрослых сыновей примерно того же возраста, что и Фабио, но оба на момент убийства матери отбывали тюремные сроки за торговлю наркотиками).

Итак, заинтересовавшись нераскрытым «делом Анны Маттеи», главный инспектор Джуттари в начале лета 1996 г. вышел на тюремного сидельца Джузеппе Згангареллу (Giuseppe Sgangarella, встречается также написание фамилии Scarcarella), который по странному совпадению оказался… другом Пьетро Пачиани (перефразируя слова из известного кинофильма, так и хочется воскликнуть «Флоренция город маленький!»).

Дважды допрошенный начальником ГИДЕС – 10 и 20 июня 1996 г. – Джузеппе рассказал, что знаком с Пачиани уже несколько лет. Их знакомство состоялось в то время, когда последний отбывал тюремный срок за сексуальные покушения на дочерей. Згангарелла тоже куковал в то время на нарах за убийство 8-летней девочки Стефании Мураро (Stefania Muraro), совершенное в августе 1979 года. Несмотря на разницу в возрасте (Пачиани был почти на 30 лет старше), парочка сексуальных хищников отлично сдружилась. Джузеппе лично наблюдал, как Пачиани в своей камере справлял какие-то магические обряды, используя фотографию некоего существа, явно не из католического пантеона, и собственноручные рисунки. В качестве приносимых своему «божеству» жертв Пачиани использовал кусочки сыра. Пьетро рассказывал своему молодому дружку о колдуне из Сан-Касиано (Ренато Малатеста?), об оргиях с участием дешёвых проституток, о разного рода обрядах, свидетелем или участником которых ему довелось побывать. По словам Пачиани, сельский колдун умел очень точно прорицать будущее.

После выхода на свободу Згангарелла и Пачиани контакт не потеряли. В частности, по словам Джузеппе, он однажды с дружками перегонял старенький белый «ford» Пачиани из одного населённого пункта в другой. Произошло это в конце декабря 1991 г., Згангарелла назвал фамилии людей, которые могли бы подтвердить его рассказ, и последующая проверка показала, что он не обманывал Джуттари. Сообщил Згангарелла и другие любопытные детали, которые человек, незнакомый с Пачиани либо мало знакомый, вряд ли мог знать. В частности, он рассказал, что Пачиани владел двумя старенькими «fiat» -ами, очень схожими внешне. Понятно, что обладание такими машинами позволяло Пачиани при необходимости путать свидетелей, доказывая, будто он находился не там, где его в действительности видели.

Вверху: газетная статья об убийстве Стефании Мураро в августе 1979 года и связанных с этим обвинениях в адрес Джузеппе Згангареллы. Внизу: кадр из видеозаписи, запечатлевшей допрос Згангареллы в Верховном суде Итальянской республики во время слушаний по обжалованию решения Апелляционного суда.

По прошествии некоторого времени судьба вновь свела Згангареллу и Пачиани в той же самой тюрьме. Последний уже был осуждён как «Флорентийский Монстр», а первый отправился в тюрьму по обвинению в убийстве женщины [в действительности он подозревался в совершении 3-х убийств]. По словам Джузеппе недели за две до своего освобождения по решению Апелляционного суда – т.е. в первых числах февраля 1996 г. – Пачиани встретился с ним. Разговор между старыми приятелями сложился довольно необычно: Пьетро сказал, что скоро получит свободу и Згангарелла станет нужен ему. Пачиани, напомним, был осуждён на 14 пожизненных сроков, а потому его уверенность в скором освобождении выглядела довольно самонадеянно и сильно поразила собеседника. Джузеппе поинтересовался у Пачиани, что тот от него хочет, на что Пьетро ответил довольно уклончиво, мол, ты – парень молодой и сильный – должен будешь заменить меня в важном деле. Пачиани пообещал, что вытащит его из тюрьмы и обеспечит всем необходимым, он даже пообещал подарить Джузеппе небольшой новый домик, построенный в сельской местности на его – Пачиани – участке. Згангарелла крайне удивился этому разговору, во-первых, его поразило то, как обычный сельский старик может вытащить из тюрьмы его, осужденного убийцу? а, во-вторых, как это нищий крестьянин сможет подарить ему новый дом? Но после того, как Пачиани одержал совершенно феерическую победу в Апелляционном суде и действительно вышел на свободу, Згангарелла совершенно по-иному оценил всё, что говорил и обещал ему друг. Теперь-то он не сомневался в том, что у Пачиани действительно есть поддержка каких-то неведомых ему сил…

Некоторое время казалось, будто ничего важного в расследовании, проводимом ГИДЕС, не происходит. После освобождения Пачиани проходили месяц за месяцем, сторонники противоположных взглядов обменивались колкими интервью, но никаких существенных подвижек при взгляде со стороны не наблюдалось. На самом деле это, конечно, было не так. Весной 1997 г. к ГИДЕС обратились две женщины, содержавшие в 70-80-х гг. частный дом престарелых неподалёку от деревни и леса Сан-Касиано (это место было известно как вилла Верде, впоследствии дом престарелых был закрыт, вся недвижимость продана, и новый хозяин превратил виллу в гостиницу). С собой женщины принесли коробку с вещами, оставшимися от одного из их постояльцев, художника по роду своей профессии. В коробке среди нескольких книжек, писем и открыток находился пистолет, а также картины и карандашные наброски, на которых были изображены расчленённые женские тела. Заявительницы считали, что под их кровом на протяжении нескольких лет жил «Флорентийский Монстр».

Хотя баллистическая экспертиза быстро доказала, что пистолет из коробки не являлся оружием «Монстра», тем не менее ГИДЕС активно занялась отработкой новой линии расследования. То, что 67-летний художник плохо подходил на роль резвого убийцы, бегавшего за своими жертвами и переносившего тела порой на несколько десятков метров, детективов не очень смущало. Художника надо было найти, ведь тот мог рассказать о таинственном «Ордене Красной розы»! После проведения обыска в здании, бывшим некогда домом престарелых, всеобщий оптимизм только возрос. В подвале были найдены сделанные из картона скелеты, подвешенные на ниточках, и зловещие маски из папье-маше. По мнению журналиста Марио Специ, освещавшего ход расследования в своих статьях в газете «Ла нацьоне», это был хлам, оставшийся с последнего празднования хеллоуина постояльцами гостиницы, но полицейские имели другое мнение на сей счёт. В конце концов, таинственный художник, рисовавший расчленённых женщин, был найден – он был жив и бодр, несмотря на преклонный возраст, и постоянно проживал в Швейцарии. Странные картины оказались следствием не его садистских наклонностей, а возрастных изменений психики; дедушка был зациклен на обнажённом женском теле, что характерно для некоторой части импотентов, имел склонность к вуайеризму, иногда говорил непристойности персоналу, заставляя смущаться молодых девушек, но никакой опасности для окружающих не представлял. Все отклонения в его поведении диктовались старческими изменениями психики, хорошо известными медицине, и не могли повлечь агрессивности в отношении женщин. Узнав, с какой целью его разыскивали итальянские правоохранители, художник пригрозил подать в суд на Итальянскую республику, но поскольку не успел записать свою угрозу на скатерти, тут же о ней позабыл.

В общем, этот след никуда не привёл да и привести не мог, поскольку восьмидесятилетний дед на роль свидетеля никак не годился. ГИДЕС и так собрала под своим крылом полудурков, алкоголиков